Мута́либ - ученик, в нашем случае курсант по-арабски. Та́ллаба - много курсантов. Хайва́н - животное, скот. Хайвана́т - скоты во множественном числе. В зависимости от настроения ливийские офицеры могли называть их так или этак. Меж тем, упоминавшийся генерал Тараненко писал, что несмотря на то, что немалая часть рядового состава в 70-е годы была неграмотна, они вполне были способны через короткое время запомнить в правильной последовательности около 80-и операций при управлении матчастью ракетных установок.
Мои же питомцы через 10 лет были грамотны поголовно, революция дала свои плоды. Что не избавляло их порой от такого к себе отношения со стороны офицеров, а то и рукоприкладства. Кстати, алжирцы весьма неприязненно отзывались о них, вспоминая совместное обучение в СССР: "Мы по сравнению с ними бедными были, к концу месяца пробухаемся совсем, хорошо добрые советские Бабы Маши в столовке подкидывали кое что, чтобы совсем не отощали. Ливийцы же в деньгах были совершенно не стеснены и выпендриваясь перед нами, демонстративно швыряли отбивные бродившим там котам". Если быть до конца честным, ни малейшего упрёка со своей стороны я предъявить не могу, офицеры, с которыми я общался были дружелюбны или на худой конец сдержанно-корректны.
Они на занятиях никогда не присутствовали.
Курсанты же, пацаны 17-18 лет, были достаточно разнузданны поначалу, я ведь никакой дисциплинарной власти над ними не имел. Особенно одна группа достала. Но и их вскоре удалось привести в меридиан, особенно, когда я, психанув, напомнил группе, что я советский ра́ид (майор), а не филлипинец, дорожный строитель, приехавший на заработки и готовый терпеть любое к себе отношение. Дом, машина и прочее барахло у меня давно уже есть. Моя задача научить вас владеть боевой техникой! Забыли, как итальянцы гонялись за вашими дедами на машинах по пустыне, отстреливая, будто сайгаков? Забыли весну 86-го? Так кто же защитит ваших матерей, сестёр и малых братьев, если не вы? а вы тут, курва, дурью маетесь!
Стучать местному начальству я не желал, их бы отходили палками и кроме затаённой ненависти, они бы ко мне ничего не испытывали. И это тоже было ими замечено.
Я потом спросил переводчика, узбека Бахадыра - что там они галдели между собой после моего спича?
"Большинство наехало на беспредельщиков, - он прав, говорят."
Впредь в этой группе проблем с поведением не было, а всего я их подготовил шесть групп, четыре дизелистов и две электриков. Вот помню тощенького остроносого парнишку с торчащими ушами, его звали Рамзи ат-Тэйиб. Такой весёлый всегда и ничем не выделялся. А на экзамены прибыла группа проверяющих, местных офицеров и вроде из столицы кто-то был. Рамзи досталось показать свои знания электрокомпрессора ЭКПА2-150.
Он бойко отбарабанил ТТД, на действующем агрегате разъяснил его устройство, рассказал порядок приготовления, пуска и остановки, что тут же и проделал. На пару вопросов ответил вполне уверенно. Скажу честно, даже меня он достаточно удивил, я его сильно зауважал, вот даже имя запомнил. Что с ним теперь, этим способным ливийским мальчишкой, ему ведь сейчас под 50. Жив ли? Кто знает...
Летние каникулы я использовал с пользой для дела. Изучил конспекты, дописал недостающие. Узнал, что такое план-растяжка занятий, план-график, план-конспект, годичный график-план. Блин, никогда не предполагал, что таким количеством бумаг обставлен учебный процесс. Нам выдали ливийскую полевую форму, песочного цвета рубашку и брюки из отличной хлопковой плотной ткани, такие непривычные тогда берцы греческого производства и куртку натовского образца оливково-зелёного цвета, плюс брезентовый широкий ремень с многочисленными дырочками в три ряда, как у американцев времён вьетнамской войны. Он, кстати сейчас у меня лежит в шкафу. как память о той поре. А вот головных уборов и знаков различия не полагалось.
Сам учебный центр, построенный болгарами и напичканный советским оборудованием являлся уникальным сооружением. Вот возьмите ракетный катер проекта 205ЭР, выньте из него всю начинку, расположите её по специальностям в различных учебных кабинетах, аудиториях и лабораториях, расположенных в длиннющем здании с одной стеклянной стеной, антенны все установите на крыше, соедините кабельными трассами, подведите электричество, сжатый воздух, воду, обеспечьте внутрикорабельной связью "Каштан", чтобы всё это могло действовать - от главных двигателей до артустановок и ракетного контейнера. Так что ракетную атаку и любую другую ситуацию можно полноценно отработать, не ступая на корабельную палубу и не выходя в море.
Цены бы такому учебному центру в СССР не было. А я ведь встречал потом в городе своих выпускников - как дела, кем служишь? Да я вообще не служу, места не нашлось. Вот мясом на рынке торгую с отцом, заходите, если шо.
И ведь на той же территории была и аналогичная школа подводников!
В ходе учебного процесса вдруг один или несколько курсантов исчезают. При перекличке в начале занятий спрашиваешь дежурного - где такой-то? Отсутствует! Я и сам вижу, что отсутствует, так где же он? Отсутствует! И большего не добьёшься.
А потом приватно могут шепнуть - да он в свой оазис убежал! Может и через месяц появиться, когда отловят.
Ну и как с ним быть, как догонять пропущенное?
Тут огромную роль играли наши переводчики. Были военные, офицеры, с ними проще, были гражданские, из различных языковых учебных заведений. Армянин, азербайджанец, узбек и пара-тройка таджиков, они появились позже и к счастью, я сними дел не имел.
Один из них был тощий доходяга средних лет с тремя детьми и вновь беременной женой. Он отгородил ей у крыльца вольеру, дальше которой она не ходила. Какие там кино и концерты? И весь женсовет, покудахтав, отвалил в сторону и вся общественность вкупе с парторганизацией были бессильны.
А второй, помоложе, в свободное время хаживал в стёганом чапане и тюбетейке. Запомнился же мне одним случаем. Курсантов в тот день куда-то угнали, мы собрались до конца рабочего дня, 14-ти часов, в одном из классов, так, травили обо всём. Не знаю, кто из наших чем его завёл, но он вдруг начал орать: "Е..л я ваш СССР, е..л я вашего Ленина! Мне всего лишь справка нужна, что я работал за границей, а так я давно любого из вас куплю со всеми потрохами!" Народ прямо опешил от всего этого, вот вам и всесильный КГБ с его отбором за границу!
И ведь никто ему в рыло не дал, это был конец 87-го года и рыба гнила уже во-всю. Стучать тоже никто не стал, так он и работал, пока я не уехал.
Так вот, переводчики не все владели военно-морской и технической терминологией, поэтому в Шарике ещё приходилось иногда заниматься с ними, чтобы они смогли полноценно переводить материал.
Впрочем, второй год с дизелистами я уже занимался без переводчика, иль хамдуль алла!
Что ж, пожалуй, осталось рассказать, как мы вообще общались с местным населением, но это уже в следующий раз.
А здесь, кстати, кто не читал, можно познакомиться, чем ещё приходилось заниматься помимо прямых служебных обязанностей: Как я ливийский береговой ракетный комплекс ремонтировал
Journal information