С сожалением должен констатировать, что повар побеждает. За последние лет 15 моей морской карьеры, а именно, на гражданских судах, применение слова "кок" по отношению к человеку, готовящего пищу для команды, мне практически не встречалось. Хорошо, хоть камбуз кухней не стали обзывать.
Да и вообще, масса традиций утрачена и процесс идёт необратимо. Не плевать за борт, не свистеть на палубе, не садиться на кнехт и вообще крашеные поверхности - да разве всё перечислишь?
Матрос, лузгающий семечки, сплёвывая шелуху на палубу же, для меня давно не в диковинку.
Понабирали тут... Ещё женщин к тому же...
Но как бы не именовался судовой кормилец - фигура это отнюдь не рядовая и от него здорово зависит обстановка на пароходе. Не думаю, что это надо как-то особенно доказывать. И как бы не был неприхотлив наш мореман, но вкусная пища, приготовленная опрятным коком - это большое дело, не так много радостей во время долгих рейсов.
На заглавном снимке - кок с жабодава "Рэйнбоу" - Захарыч. Всем был хорош Захарыч, но в борьбе с зелёным змием не всегда выходил победителем. Тогда приходилось подменять его у плиты, что является достаточно грубым нарушением всех санитарных норм, да и вообще... К счастью, это случалось очень редко. Котик Рыжик, гуляющий по столу - это мои упражнения в фотошопе, на самом деле он такого не допускал. О его трагической судьбе рассказано здесь: История короткой жизни, любви и гибели судового кота Рыжика
Готовил же Захарыч вкусно и чисто, что видно даже на фото, за что ему большое спасибо.
А вот на буксире "Вал", который я вспоминал в предыдущей морской истории о пожарах на судах, жрачку (иначе не скажешь)готовил Вася, здоровенный парень, килограммов на 130. Но надо понимать - он совмещал ещё обязанности матроса и в дни, когда происходила заводка буксирного конца или отдача баржи другому буксиру, постановка на якорь и т.п., приходилось довольствоваться макаронами с порубанными сосисками. И вообще, кулинарными изысками он не увлекался, здоровая солдатская пища, и на том спасибо.
Его брат отсидел срок, и фишкой Васи была непоколебимая вера, что только на зоне царит истинная справедливость между людьми, настоящие человеческие отношения, за чистотой которых неусыпно следят неподкупные паханы, - не то, что в растленном вольном мире. А парень он был добродушный, как многие могучие люди.
Но самые тёплые мои воспоминания о коке с "Ахтиара" Володе. Так его звали, хотя это был мужчина в возрасте пожалуй 35-38 лет, исключительно из всеобщего расположения к нему. В дальних рейсах (а на этом буксире, ползавшем между Латинской Америкой, США и Индией не редкость были контракты по 7-9 месяцев) - моряки склонны иногда меньше внимания уделять своей внешности. Да вот хоть меня взять - на фото аватарки я тоже с отпущенной бородой, это как раз там и снято.
Но только не Володя, всегда тщательно выбритый, подстриженный, в белоснежной рабочей одежде. Он постоянно был крайне благожелателен, в ровном настроении, и готовил вкуснейшие вещи.
Вот представьте - 9 месяцев, каждый день без выходных и проходных, шторм, не шторм, в океане ли, у причала ли, неважно, как ты себя чувствуешь - иди и крутись на камбузе, один, людей увидишь в основном во время приёма пищи.
Когда в Красном море к нам попала раненая утка, он приютил её у себя в каюте, выходил, и она с нами пересекла два океана и была выпущена в Аргентине.
На день рождения Володи я написал и подарил ему стихотворение, надеюсь, оно даёт в поэтической форме понять, что такое труд кока:
Романтик:
- Нет, "повар" - признайте - и скучно, и плоско.
Куда романтичней короткое - "кок"!
Под курткою белой тельняшки полоски,
На кисти наколка - морской якорёк.
Бывалый кок:
- Представь-ка: сто суток качаетесь в море
И сотые сутки ты встал раньше всех.
Пройдя мимо карты в пустом коридоре,
Заходишь на камбуз, в горячий свой цех.
И всё завертелось: хлеб, масло, заварка,
Нарезать лимон и про сыр не забыть,
Скорее, скорее - плита дышит жарко,
Закончился завтрак, посуду помыть;
Опару поставить для выпечки хлеба,
Достать из бульона кипящего кость,
И голубю, ночью упавшему с неба,
Насыпать на палубу зёрнышек горсть.
И снова - разделать, почистить, поджарить,
Смешать, просушить, разложить, перебрать,
А качка меж тем понемногу крепчает -
Ну как тут прикажете борщ разливать?
И невозможно прожить день иначе -
Как банки томата, похожие дни;
Наполнив тарелки, в окошке раздачи
Ты лиц не увидишь - лишь руки одни.
Вот пальцы механика с въевшейся сажей,
Под ногтем у боцмана сурика след.
Устали ребята, и редко кто скажет
Помимо "спасибо" - "был вкусным обед!"
Ты всё понимаешь - однако обиды
Порой шевельнётся в душе червячок.
Да Бог с ним, к тому же покуда не видно,
Чтоб бег свой замедлил работы волчок.
Пятнадцать часов пролетело, как встал ты.
Всё! Кафель начищен, кастрюли блестят;
Пройдя коридором пустым мимо карты,
Приляжешь в каюте... Как ноги гудят...
И где тут романтика? - спросишь с упрёком,
Отвечу: уж это ты сам разумей.
Но лишнего доброго слова для кока -
Поверь мне, браток, никогда не жалей!
На самом деле кок, конечно, находит время немного отдохнуть между готовками, но всё равно, труд этот тяжёл, в том числе и своей монотонностью.
Возможно, Володя иногда натыкается на этот листок, исписанный в 1999 году, и тоже вспоминает о тех днях и всех нас...
Ещё о работе на флоте:
Как на флоте тяжесть называют легкостью, и другие прибамбасы
Сгореть посреди моря
В днище судна образовалась брешь. Что делать?
Корабельный макияж
Заглянуть кораблю под брюхо
Налетели на бревно, сломали руль. Как это бывает
Можно ли насмерть замерзнуть в тропиках? Легко!
Как турки работают. И чуть-чуть о греках
Как пароходы готовят к проводам
Почему корабль пароходом называть можно, а судном - нельзя
Journal information