Экзамены успешно сданы, приказ о зачислении подписан, и вот уже расторопные мичмана на вещевом складе выбрасывают на прилавок перед вами всё новые и новые предметы полного комплекта обмундирования.
В казарме начинается процесс пришивания погончиков и боевых номеров на рабочее платье.
На снимке я тружусь во время уборки винограда - ага, и этим приходилось заниматься, но здесь уже второй курс. И вы бы это моментально поняли, только бросив взгляд на мой боевой номер - вон ту полоску отбеленого брезента на нагрудном кармане с чёрными цифрами. Но только, если бы знали их смысл.
Д-24-11. Д - третий факультет, дизелисты. На самом деле моя военная специальность была по окончанию училища - инженер-электромеханик, так что электротехнику мы изучали не менее усиленно, чем двигатели внутреннего сгорания и прочие механизмы. Просто был ещё второй факультет, чистые электроны, и они носили букву Э.
Так вот, двойка означает второй курс, другое наименование - вторая рота третьего факультета, четвёрка - класс на курсе или взвод в роте, 11 - мой порядковый номер в списке класса. Ещё обратите внимание на бляху - она по природе своей имеет выпуклую форму, но всякий приличный второкурсник должен привести её в максимально плоское состояние. А погончики тоже из брезента, только синего, с жёлтым несмываемым якорьком.
Большинство держало иголку в руках впервые в жизни. Сколько было исколотых пальцев, пыхтения, а в результате падла-погончик оказывался пришит криво. Пороть и пришивать заново!
Тем не менее, через какое-то время все справились, надели форму на себя и тут же перестали узнавать друг друга! :)) Все на одно лицо... Постепенно это, конечно, прошло.
Роба была из толстой парусины или тонкого брезента, выбирайте, какое название вам по нраву, стояла поначалу колом. Но самую большую неприятность доставляли, конечно, рабочие ботинки, другое название - прогары, говнодавы, но наиболее употребимое - гады. Уже к ужину за каждым строем первокурсников ковыляли две-три, а то и больше печальных фигур, насмерть стёрших себе ноги этими грубыми башмаками. Со временем они разнашивались, да, а на пятках нарастал мощный слой одубевшей кожи. Но поначалу...
Все пять лет мы проспали на двухэтажных солдатских койках в количестве сотни человек не сказать, чтобы в очень обширном помещении. Это потом пошли извращения типа отдельных спален на четыре человека, но мы прожили свои училищные годы на виду друг у друга, слушая и обоняя всё, что могла предложить сотня молодых организмов.
Начался курс молодого бойца.
В семь утра дневальный истошно голосил: "Рота, подъём!!!", а старшина роты - пятикурсник, заместители командиров взводов-четверокурсники и "комоды", командиры отделений-третьекурсники уже тут как тут - орлами высматривают, кто там тянется по подъёму. А спать же хочется, боже мой, не меньше, чем жрать, а уж как хочется в этот период жрать, знает только тот, кто этот курс испытал на себе.
После команды подъём! оставаться под одеялом может лишь тот, кто ищет себе неприятностей. Нужно немедленно вскочить и откинуть одеяло с простынёй на заднюю спинку кровати. Дневальные уже носятся, открывают окна для проветривания, не взирая ни на какую погоду. Пять минут всей сотне на справление своих утренних нужд. У большинства трусы оттопыриваются, сами знаете, почему. Какой там, нахрен, бром в чае! Народ поторапливается, количество посадочных мест ограничено, впрочем, не все настроены столь серьёзно.
А дневальный снова вопит:"Рота, построиться на зарядку! Форма одежды - трусы, ботинки!" И такая форма где-то до октября, когда колотун уже по утрам. Уклонисты пытаются занычиться по укромным местам, но все эти места давным давно известны, через пару недель прятаться никто и не пытается. До конца весны семидесятого года зарядка заключалась в морском заплыве. А потом пришла холера, и купания были запрещены. Три километра пробежки выбивали остатки сна окончательно. Через полчаса зарядки - время на умывание, бритьё, одевание формы, чистку обуви и пожалуйте на приборку. Объекты внешние и внутренние, которые периодически тасовались. Летом, конечно, предпочтительнее одни, а зимой, само собой, другие, с четвёртого курса приборка на улице отменялась.
Потом переход на завтрак, еды катастрофически не хватало. Что характерно, через год-два её на тарелках оставалось всё больше, организм перестраивался.
Ну и что там у молодых? Строевые занятия, пропади они пропадом, изучение уставов, оружия, физподготовка. Вечерняя поверка в 22 часа, полный отбой с выключением света и включением синих ночных ламп - в 23. Но к этому времени, умывшись и приведя форму в порядок большая часть уже дрыхла без задних ног, а накосячившие (не было тогда такого выражения :) тащились полировать гальюн. Но тоже без фанатизма, младшие командиры сами побывали в этой шкуре, да и начальники контролировали, это всё-таки учебное заведение, а не дисбат.
Постепенно роба обминалась и понемногу светлела от частых стирок, потели же на плацу, это Крым!
Клятые "гады" принимали форму ступни и уже не приходилось подкладывать в носки к окровавленным пяткам сложенные бумажки. Головным убором в это время служил белый чехол от летней бескозырки.
Саму бескозырку с гордой надписью "ВЫСШЕЕ ВОЕНН.-МОРСК. ИНЖ. УЧИЛИЩЕ" мы получали право надевать только после принесения присяги.
У большинства появилась определённая ловкость при совершении различных строевых приёмов, перестали путать право-лево и заваливаться набок при совершении поворота кру-гом! А непростое дело, скажу я вам, попробуйте чётко его произвести одним движением, не сходя с места:) и непременно через левое плечо. Поэтому, когда видишь в современных сериалах, как офицер, развернувшись через правое плечо, иноходью отходит от генерала - хочется плеваться. Ну к чему эта профанация, такие тонкости вбиваются курсом молодого бойца в подкорку на уровне инстинкта!
И намертво запомните, что движение по команде шагом марш! надо начинать непременно с левой ноги.
А кто туго это соображает - обязательно расплатится отдавленными пятками. И запомните, когда и как приветствуется начальство или просто старшие по званию, а это не одно и то же, отнюдь.
Затвердить за довольно короткий срок содержание многочисленных уставов, а многих их статей наизусть - тоже неплохая тренировка для памяти. А если память слабая, зубри их в свободное время, которого и так кот наплакал. Формально мы пока не военные как бы, присяга-то не принята, но это только формально, хотя, конечно, кое-что с нами делать ещё нельзя. На губу посадить, например.
Впрочем, все шли сюда добровольно, что выгодно отличает нас от призывников. В том числе - и никаких проявлений дедовщины, или годковщины, как это называется на флоте, ведь и в этом мы должны отличаться от армии :)
Меж тем незаметно подошло время принятия присяги, а там уже начнётся полноценная курсантская жизнь. Но об этом в следующий раз.
посмотреть и почитать мои фоторепортажи о нашем училище и нашей жизни в нём:
Голландия. Ностальгии и воспоминаний пост
Голландия. Ностальгии и воспоминаний пост. Часть 2-я
Голландия. Ностальгии и воспоминаний пост. Часть 3-я
Голландия. Ностальгии и воспоминаний пост. Окончание.
Journal information